В 1963 году американский психолог Стэнли Милгрэм провёл первый из своей знаменитейшей серии экспериментов о подчинении авторитетам.
Суть эксперимента в двух словах. Испытуемый задаёт другому участнику эксперимента (актёру) ряд вопросов. За неправильные ответы испытуемый должен наказывать собеседника электрошоком. Мощность электричества с каждым неправильным ответом нарастает от безобидных значений до интенсивного и тяжелого шока (300 В и выше).
Фокус эксперимента в том, что он проходит под контролем и с согласия исследователя. Если испытуемый сомневается или отказывается, исследователь настаивает на продолжении. Он использует фразы от «Пожалуйста, продолжайте» до «У вас нет другого выбора. Вы должны продолжать».
Результаты. Независимо от условий проведения, расы, пола и образования испытуемых, 65% человек доводят эксперимент до конца. То есть увеличивают напряжение до 450В. Актёр к этому моменту перестаёт стучать в стену и больше не проявляет признаков жизни.
О чём говорит эксперимент
Не о том, что люди садисты. В случае, когда исследователь покидает комнату, количество отказавшихся испытуемых стремительно растёт. Но когда исследователь на месте, когда он давит авторитетом — сопротивляться крайне сложно.
Идея эксперимента возникла, когда Милгрэм заинтересовался тем, что чувствовали, выполняя приказы, сотрудники нацистских концлагерей. Думаю, за полвека эксперимент не потерял актуальности. Наоборот, авторитеты стали куда ближе: прикоснулся к телефону, а они тут как тут — настаивают, требуют, подчиняют.
Инерция обыденного
Для меня этот эксперимент открывает ещё одну интересную грань. По-моему, дело не только в авторитетах, но и в инерции обыденного.
Влиятельные институты, например, государства, которые превращают насилие (или призывы к нему) в обыденность, критически снижают общий порог чувствительности. Обыденность, облучённая насилием, создаёт такую мощную инерцию, которую мало что может остановить. Эта инерция раскручивает сама себя до взрывоопасного состояния, пока не выйдет из-под контроля. И больше никто не в состоянии остановить насилие — ни тот, кто его совершает (допустим, условно невольно), ни тот, кто его инициировал. Бывает, инициатор становится жертвой насилия, им же порождённого.
Инерция обыденного — великая вещь. Ни в коем случае нельзя, чтобы насилие становилось частью обыденного. От него невозможно будет отказаться. Почти никому.
Сараев